Содержание
В Казахстане часто случается, что женщины — жертвы домашнего насилия, оказавшие сопротивление тиранам, в итоге получают тюремные сроки. Шокирующую историю рассказала в своих соцсетях правозащитница Инга Иманбай. К ней за юридической помощью обратилась жительница Алматы. По её словам, бывший муж изнасиловал её, а потом начал приставать к шестилетней дочери. В тот день мужчина был ещё и пьян. Женщина не смогла стащить его с ребёнка и в отчаянии нанесла ему ножевое ранение. В итоге мать-одиночку, воспитывающую двоих детей (психически травмированных извращенцем) ждёт три с половиной года тюрьмы. А понесёт ли наказание мужчина, выясняла наш сайт.
Как оказалось, за несколько лет до этого, когда они ещё жили вместе в Шымкенте, мужчина пытался растлить сына женщины от первого брака. Возможно, он и сделал это. Но доказать она ничего не смогла. Он воспользовался своими связями в правоохранительных органах. Медэксперт — хороший знакомый этого человека, написал в отчёте, что ничего не было. Тогда женщина переехала в Алматы, чтобы забыть пережитое и восстановить ментальное и физическое здоровье сына. Спустя семь лет мужчина нашёл бывшую жену.
Имена всех действующих лиц мы поменяли. Но названия городов, где происходили эти пугающие события, оставили. Может, соответствующие ведомства обратят своё внимание на этот случай, и проведут справедливое расследование. Мы поговорили с самой женщиной, назовём её Асель. Сейчас она находится в отчаянном положении — мать-одиночка, воспитывающая двух детей, которой через несколько лет нужно отправиться за решётку.
Думала, хороший мужчина, хорошо относится к детям
15 лет назад Асель вышла замуж. Но брак был неудачный. Во время беременности первым ребёнком она ушла от мужа. Через пять лет познакомилась с другим мужчиной, назовём его Аманбол. Он показался ей порядочным человеком, подкупило хорошее отношение к сыну. У Аманбола тоже был за плечами неудачный брак, и там рос сын. Мужчина сделал предложение. Официально брак не оформили, но прошли обряд никах в мечети.
«Думала, хороший мужчина. В общении показался заботливым отцом. Я думала, что он хорошо относится к детям. В семейной жизни всё открылось. Человек оказался хроническим алкоголиком. Постоянно пил, поднимал на меня руку. Мне стыдно было второй раз разводиться. Терпела его побои и издевательства. Надеялась, одумается, когда родится ребёнок», поделилась Асель.
Не одумался. Пил. Дебоширил: неоднократно кидался с ножом на родственников Асель. Но, самое страшное, проявил нездоровое влечение к её сыну. В 2016 году в Шымкенте она обратилась в полицию. Но вмешались родственники и знакомые мужчины, у которых есть связи в правоохранительных органах. Ему удалось избежать наказания.
«Я оставляла с ним сына. Не знала, что он так плохо к нему относится. Потом получилось так, что он к моему сыну приставал. Я написала заявление в полицию. Когда медэкспертизу проводили по этому делу, экспертом оказался его знакомый — сосед по району, где он жил. Рафик, кажется, его зовут. Мы с мамой просили рассказать правду. Он сказал: вы извините, мы знакомые, почти как родственники; я вам так скажу, он своим этим между ягодиц ребенка терся, там очень красный ореол», со слезами вспоминает Асель.
По её словам, следствие явно затягивалось, в полиции женщину призывали забрать заявление.
«Никто ничего не хотел делать. Генералы просили меня, чтобы я заявление забрала. На меня давление оказывалось. Я не выдержала всего этого. С детьми покинула Шымкент. Ничего не смогла доказать. Дело закрыли».
Когда Асель сбежала с детьми в Алматы, дочери, которую она родила от этого мужчины, не было и года. В 2017 году она подала на алименты, потому что сложно было выживать одной. В ответ бывший муж начал скрывать свои доходы, деньги на содержание дочери платить отказывался. В 2019 году она собрала документы, чтобы оформить ограничения для недобросовестного отца, в том числе на выезд за границу.
«Он сам и его родственники просили меня снять все ограничения. Обещали, что будет мне помогать. Я в эту сказку не верила. Ведь ранее он написал расписку, что дочь ему не нужна», утверждает Асель.
Следующий шаг, который сделала женщина, — подала заявление на лишение родительских прав в Абайский суд города Шымкента:
«Мне всё время отказывали. Из каких соображений, не знаю. Несколько раз подавала. Я писала в жалобы в министерства. Но так и не смогла ничего добиться».
Асель говорит, что её бывший муж не только много пьёт, но и курит «китайскую соль» — это наркотический порошок на основе мефедрона:
«Об этом знают все родственники. Но он не состоит нигде на учёте».
Лежал на ребёнке и ласкал её, как женщину
11 сентября 2022 года Айгуль гуляла с детьми, когда бывший муж позвонил ей и сообщил, что он в Алматы и хочет увидеть свою дочь. Шестилетняя девочка, до этого ни разу не видевшая своего отца, услышала телефонный разговор и начала настаивать на встрече с ним.
«Вечером у неё поднялась температура. Она горела. Мы вызывали скорую. Она тогда попросила: можно я папу хоть раз увижу? Я позвонила. Сказала: если хочешь ребёнка увидеть, приходи. Но трезвый».
Он пришёл на следующий день в обед. Пьяный. Сначала вёл себя спокойно. Но потом начал требовать, чтобы Асель сняла с него все ограничения. Всё это время ему названивала новая сожительница, после разговора с которой он распалялся с новыми силами. По словам Асель, общение с бывшим мужем очень быстро вышло за рамки цивилизованного разговора, он не просто кричал — накинулся на неё с кулаками.
«Освободи меня от алиментов — требовал он. А у него долг по алиментам накопился на 800 тысяч. Есть постановление частных судебных исполнителей. Я сказала, что после того, как он погасит задолженность, сниму ограничения. В него словно бес вселился. Пыталась его выгнать, не смогла. У него рост метр восемьдесят. Он один может драться с пятерыми мужиками. А я невысокая — метр пятьдесят пять», женщине всё сложнее было рассказывать о том, как разворачивались события того дня.
Мужчина затащил её в ванную и изнасиловал. Пока она приходила в себя, он начал приставать к девочке.
«Когда я вышла из ванной, увидела, что он лежит на ковре, голый, на ребёнке. Ласкает её, как женщину. Я начала отдирать его от неё, кричала. Оказывается, он дверь закрыл изнутри, ключи спрятал и телефоны наши. Стучала в дверь, орала, никто ничего не слышал, никто из соседей не помог. Как вспомню, мне так плохо. Побежала на кухню за скалкой, думала смогу скалкой. Била его. Он начал кричать: не мешай мне. Потом маленькая табуретка была, она, кстати, сломалась о его голову. Вот этой маленькой табуреткой начала его бить. Ему снова ничего. Потом я просто не знала, что делать, как быть. Всё это происходило в минуты. У меня столешница, у каждой хозяйки есть же ножи. Я не знаю даже, какой я нож взяла. Просто нож взяла и ему в спину тыкнула. Вот эта боль, наверное, подействовала на него, он сразу вскочил и побежал на меня. У меня-то в руках этот нож был. Когда он побежал на меня, он напоролся животом».
Потом, по словам Асель, она побежала на балкон и стала кричать. Но у мужчины на тот момент были силы, чтобы за волосы затащить её в обратно квартиру.
«Он выхватил меня с балкона, втащил за волосы обратно на кухню. На улице стояли торговцы-овощники. На кухне он со мной начал драться. У нас вся кухня была в крови. Бил меня по голове. Когда он замахнулся ножом на меня, дети вбежали, кричали: не надо. Он продолжил просто избивать меня. В какой-то момент он меня пинал, и у него силы ушли, он упал в зале на ковёр. Он голый был, абсолютно голый».
Следовательница: жаль, что сейчас пыток нет, я бы тебя разговорила
Потом Асель нашла телефон и вызвала скорую. Вместе с бригадой врачей приехал патрульный экипаж «Буран». Полицейские, как она утверждает, не спрашивая и не слушая женщину, сразу арестовали её и отвезли в отделение полиции Бостандыкского района.
«Ещё мужчина ничего не спросил и сразу мне начал угрожать 106 статьёй. Автоматически, на месте, без экспертизы, без ничего. Они не спросили, что случилось, как случилось. Ничего не посмотрели. То, что он голый лежит, как будто в порядке вещей. То, что он пьяный. Ни на алкогольную экспертизу, ни на наркотическую экспертизу у него анализ не взяли. Ничего не сделали. Даже детей куда определят, они ничего мне не сказали. Забрали меня и увезли».
Она говорит, что её продержали в подвале Бостандыского УП трое суток без воды и без еды, что у нас по закону приравнено к пыткам.
«Следовательница на меня изначально давила: я тебя посажу, я тебе сейчас пытки устрою. Давай, признавайся. Заставляла подписывать свои протоколы, в которых не было правды. Я пыталась объяснить, что хотела защитить ребёнка от изнасилования. Я там написала заявление по факту насилия. Это заявление они не приняли. Участковый сказал: так как потерпевший (они его сразу же признали потерпевшим) лежит в больнице, мы ничего не можем принять».
О том, как проходило следствие, Асель рассказывала с возмущением. Например, детей допрашивали почти полсуток: с 12 часов дня до 11 ночи, без психолога и без инспектора по делам несовершеннолетних, которые обязательно должны присутствовать в таких случаях. По словам женщины, все необходимые подписи на протоколах специалисты поставили задним числом.
Вещественные доказательства, которые могли бы подтвердить слова Асель и детей, например, вещи девочки, следствие почему-то не рассматривало. Саму Асель отправили на экспертизу для выявления состояния аффекта аж через месяц.
«Состояние аффекта у меня не обнаружили через месяц, потому что это же спонтанное явление. Оно сразу должно определяться. Следовательница Ахмеджан говорила мне: жалко, что пыток нету, я бы сейчас тебя разговорила. Такое было пренебрежительное отношение, словно я преступница-рецидивистка», отметила Асель.
Она также вспомнила, как ей назначили государственного адвоката Ульжанову, которая вместо того, чтобы защищать её, на очной ставке подсказывала бывшему мужу Асель, как правильно отвечать на вопросы, чтобы наверняка засадить женщину в тюрьму:
«Говорит: ты так скажи, что ты пришел, звонил, сидел на кухне, а она пришла, сзади тебя ножом стукнула от ревности. У меня есть аудиозапись, подтверждающая это. Я писала жалобу на неё в Алматинскую коллегию адвокатов. О записи я рассказала, и в прокурору, и в Генпрокуратуру жаловалась. Но они упёрлись в эту ревность. Я его почти семь лет до этого не видела, при чём тут ревность вообще! Вот так они и сфабриковали это дело. Единственное, что дали отсрочку. А потом я должна отсидеть в учреждении средней безопасности».
Не только следствие, но и суд не учёл доводы Асель. По её делу не было даже предварительных слушаний. Адвокат Снежанна Жукова, представляющая интересы женщины на процессе, подтвердила её слова:
«Я считаю, что она невиновна. Во всяком случае, её вина в инкриминируемом преступлении не была доказана, потому что никто не расследовал именно дело по дочке. Мы заявляли об этом в суде».
Суд апелляционной инстанции хоть и возобновил судебное следствие, но никаких действительно важных следственных мероприятий не провёл. Детей не допросили, их показания не депонировали.
«Опять никто не обратил внимание, что она и по сыну на бывшего мужа заявляла. И теперь с дочкой произошло то же самое. Детей вообще надо было вызывать в суд, потому что их показания не были депонированы на стадии досудебного следствия. Мы заявляли, но ходатайство отклонили. Дети ведь единственные свидетели, которые могли подтвердить её невиновность. Девочка рассказывала своим тётям, что мама папу сняла прямо с неё. Женщина просто не нашла другой выход, как защитить своё дитя», заявила адвокат.
Верховный суд оставил приговор прежним. Но адвокат считает, что не всё потеряно и можно добиться признания невиновности Асель. Для этого нужно, чтобы следствие по делу дочери провели тщательно и справедливо. С ней согласна правозащитница Инга Иманбай, которая взялась за дело девочки.
«Очень важно двигать дело девочки. Если мы добьёмся ареста отца малышки и передачи дела в суд, это станет основанием для пересмотра дела мамы для её оправдания. В данный момент дело открыто по статье 124 («Совращение малолетних»). Бостандыкский РОВД четыре раза открывал и закрывал дело. К сожалению, и сейчас расследование не ведётся должным образом. Мужчина ходит на свободе, как ни в чём не бывало. Сколько ещё детей могут пострадать от него? Самое ужасное, на фоне всех этих событий у девочки подкосилось здоровье. Ей поставили диагноз — задержка психоречевого развития», рассказала нам Инга Иманбай.
По мнению Снежанны Жуковой, Асель нужно было двигать расследование по делу дочери ещё до собственного суда.
«Надо было, конечно, на стадии досудебки позаботиться об этом. Но, видимо, она думала, раз она не виновата, то и ничего не будет, то справедливость восторжествует. Но в следствии были большие упущения. Конечно, её версию должны были расследовать. А никаких экспертиз по одежде девочке не было проведено. Там нужно было проверить, была ли его ДНК на одежде ребёнка. Но никто не занимался этим. В суде этого добиться было уже сложно, потому что на стадии следствия никто не заявлял об этом. Она, наверное, не знала просто, как это делается процессуально. Я заявляла об этом в суде: в первом, и во втором и говорила, что ни одной экспертизы не проведено и её версия фактически не проверена. Но наши ходатайства не были удовлетворены», сказала адвокат.
Чёрный человек идёт!
Мы спросили у Асель, что сейчас происходит с детьми, как она восстанавливала их психическое состояние. Старшего сына после случая в Шымкенте она сразу отправила в Алматы.
«Мы долго его восстанавливали. Ему всё время мерещился чёрный человек. Сын кричал по ночам: чёрный человек идет, чёрный человек! Мы обращались к психологу и к психотерапевту. Реабилитировали его. Делали всё, чтобы он забыл этот случай. Два года у него не проходил энурез (недержание мочи)».
У девочки психоэмоциональная травма тоже очень тяжёлая.
«Дочь тоже долго страдала энурезом после этого. Уже сейчас в возрасте восьми лет у неё бывают суицидальные мысли. Специалисты предлагают положить её на лечение в специализированную клинику. Но я не могу на это пойти. До этого дочь росла абсолютно здоровой. Сейчас у неё нарушена эндокринная система, весит 43 килограмма. Учится плохо, тяжело воспринимает информацию», с болью говорит Асель.
В своей тяжёлой ситуации Асель осталась совсем одна. Если до этого она была профессиональным медиатором, активисткой в коллегии юристов и медиаторов, то после суда её лишили лицензии.
«Коллеги вообще не поддержали, руководство палат тоже. Вот такое у меня сейчас плачевное состояние».
Но больше всего женщину волнует состояние детей. И то, как они будут справляться, если её посадят в тюрьму.
«Я до сих пор боюсь за детей, потому что человек на свободе. Он звонил мне, издевался, говорил: забери своё заявление, ограничения на выезд отзови, от алиментов откажись, я тебе прощение дам, ты же меня табуреткой била, ты же их отца убить хотела. Он сам подтверждает, что я била табуреткой, прежде чем схватиться за нож. Это ведь доказывает, что я не причиняла ему вред умышленно. Я предупреждала, била табуреткой, потому что… Ну вот, представьте, когда ребёнок лежит, он голый, и вот эта штука (половой орган) его к её рту подходит, я не знала, что делать… Я своего ребёнка в обиду не дам».
По словам Асель, несмотря на то, что она не давала разрешения на снятие ограничений, частный судебный исполнитель каким-то образом сняла для её бывшего мужа запрет на выезд.
Мы обратились за комментариями к детскому омбудсмену Динаре Закиевой, спросили, как в этой ситуации можно помочь девочке и её маме. Уполномоченная по правам ребёнка пообещала ознакомиться со всеми материалами дела и после ответить на все наши вопросы.